Сериал Русское подворье /Motherland/ онлайн

В сердце Иерусалима возвышается Русское подворье – комплекс зданий, когда-то являвшийся пристанищем для русских православных паломников. Сегодня эта историческая обитель служит полицейским отделением. Ее история уходит корнями в далекое прошлое, но непосредственно к сюжету фильма лишь слегка прикасается. Действие разворачивается в 1991 году – время ГКЧП в Москве, Горбачев на даче в Форосе, и масштабного землетрясения, потрясшего человечество. В то же время, в Ленинграде (ныне Санкт-Петербург) разыгрывается драма семьи Андрея (Анатолий Белый), бывшего сотрудника КГБ. Его сын Леша, молодой парень всего 22 года, приговорен к смертной казни как серийный убийца, жестоко лишивший жизни полутора десятка женщин. Андрей и его жена уверены в невиновности сына, твердо веря, что милиция подставила его, подбросив улики, чтобы закрыть резонансное дело. Но апелляция отклонена, и они с ужасом и чувством бессилия ожидают неизбежного приговора. Внезапно друг Андрея, все еще работающий в органах, приносит израильскую газету на русском языке. На первой странице – фото убитой женщины с вырезанными на лбу цифрами. У всех жертв серийника, которого обвинили в преступлениях против Леши, были точно такие же метки на лбу, двузначные числа у каждой. Значит, настоящий убийца действует в Израиле и продолжает свою кровавую серию! С помощью своего друга со связями Андрей в тот же день вылетает в Израиль, надеясь предъявить израильтянам данные о предыдущих преступлениях, чтобы схватить настоящего злодея и спасти сына от неминуемой казни. Фильм – это захватывающее путешествие по атмосфере 90-х годов в Израиле, где хлынул поток новых граждан из распадающегося СССР. Один миллион человек прибыли в страну с населением всего 5 миллионов. Почти все они не говорили на языке страны, куда приехали, и не понимали ее обычаев и законов. Им нужна была работа, медицинская помощь, жилье (которое просто невозможно было возвести темпом притока самолетов), а их детям – образование, организованный досуг, чтобы избежать бандитской жизни и наркотической зависимости, но это все равно происходило. Многие были состоявшимися профессионалами, оставившими свои должности, работу по призванию и привычный круг знакомых, друзей, коллег. На новом месте им пришлось либо выучить новый язык и доказать свои способности заново, либо остаться бессильными "чурками". Да, профессора, если они не владели хотя бы английским языком, либо садились на пособие, либо мели улицы или работали сиделками, ухаживающими за больными. Многие спустя годы выучили иврит и английский, получили новые дипломы или подтвердили прежнюю квалификацию и преодолели все трудности, а многие так и не смогли начать все с начала и продолжили жить, опустившись на несколько ступенек социальной лестницы. Кто-то из них проклинал свое решение уехать в Израиль и ненавидел все вокруг, а кто-то смирился со своей судьбой, в которой каждый кузнец своего счастья и несчастья. А что же "местные"? Как они справлялись с этим потоком? Приехавшие быстро вставали на ноги и начинали успешно конкурировать с местными за рабочие места. Это вызывало страх за будущее благосостояние и ненависть. Новые, непривычные типы женщин появились на улицах. И многие были одинокими, разведенными с мужьями, не решившимися на эмиграцию. В них местные женщины уже увидели опасность для своего семейного счастья. Эти чувства выплескивались на газетные страницы и в эфиры радио и телепередач. Языковой и культурный барьеры не давали развеяться взаимным страхам, а политики бросились эксплуатировать эту энергию этнического противостояния, страх и ненависть к неизвестному. Приехавшие десятки лет назад из стран Северной Африки – а вовсе не только из Марокко – восточные евреи собирательно объявлялись "марокканцами" и назначались в непримиримые враги "русским", в которые записывались все приехавшие из СССР, а вовсе не только из России. А тот миллион, что прибыл из СССР, даже назывался эмиграцией, состоящей из проституток, русских пьяниц и убийц. Иуда Харази, следователь иерусалимской полиции (его играет Яков Зедда Даниэль, знакомый нам по сериалу "Фауд"), – как раз из восточных, мизрахим. Вымаливая у Бога жизнь дочери, заболевшей раком в 4 года, он "вернулся к ответу" – стал религиозным. Он верит, что болезнь может вернуться, если он оскорбит Бога и оставит религию. Он носит кипу (ермолку), целует мезузы (таблички с благословением дому, прибитые к косяку двери), соблюдает субботу. Соблюдать субботу не просто: недопустимо в этот день своим действием создать что-то в этом мире, ведь Бог в субботу отдыхал, все было сотворено Им за 6 дней, и на седьмой Он ничего не творил – значит, и религиозный еврей обязан избегать актов творения, в которых он уподобляется Творцу. Значит, ничто нельзя включить или выключить, ни телевизор, ни свет, ни завести машину. Исключение допустимо лишь для случая, когда нарушая субботу, ты спасаешь чью-то жизнь. Такое поведение отца бесит его подросшую дочку, которая после развода живет с матерью и новым "папой", а Иуду навещает раз в неделю. Более не похожего на Андрея человека трудно вообразить. Он поначалу разделяет все те предрассудки о "русских", которыми полны в тот момент израильские газеты, но постепенно знакомится с реальными "русскими" и их обычными проблемами, которые вызывают у него и понимание, и сочувствие. В фильме немало смешных ситуаций, но, к сожалению, их юмор остался за пределами перевода. Фильм в этом смысле очень израильский, на все 100% понятный лишь жившим в Израиле в 90-е годы. Но и остальным остается немало – детектив с непредсказуемым сюжетом, где расследование убийства несется наперегонки с исполнением смертного приговора.

"Русское подворье" оказало на меня своеобразное воздействие. Откровенно говоря, детективная линия показалась несколько слабой, будто хромает, а сюжетная арка, связанная с недвижимостью и ее последствиями, временами балансировала на грани логики. Однако сериал не лишен динамики, интриги, которая вполне захватывает, если не вдаваться в слишком пристальное изучение некоторых "провалов" повествования. Главное же – это искрометный юмор и ирония, присущие менталитету еврейского народа. Снятый с позиции "изнутри", сериал дает удивительный взгляд на жизнь евреев в Израиле: переселение из СССР, адаптация к новой реальности, отношения общества к приезжим. Сюжетная линия, касающаяся отца Маши – бывшего жителя Владивостока, осужденного за попытку угона самолета, мгновенно напомнила мне песню Аркадия Северного "Полетим", которая в свое время была посвящена именно угону авиалайнера, направлявшегося во Владивосток. Создатели сериала, по моему убеждению, несомненно выходцы из СССР. Прогрессивный взгляд на историю и культуру, а также тонкое понимание быта советского человека – это очевидные свидетельства их происхождения. Лично я старался простить сюжетные огрехи, воспринимая сериал как нечто незаконченное, недосказанное. Такой подход позволил мне получить удовольствие от просмотра. Я с уверенностью надеюсь, что и другие зрители найдут в "Русском подворье" для себя что-то интересное и увлекательное.